Родные стены Вотивы, родные пенаты королевского замка, как же Гвендолин по вас скучала!... Кажется, несмотря на то, что жизнь юной леди Айрвин дышала магией, а сама Гвендолин осознала своё предназначение, она всё равно была рада вернуться из Гарды прямо сюда, на равнины Вальдхаавена и королевских земель столицы, чтобы дышать обычным воздухом - и удивлять других парящими в воздухе книгами, возможностью ходить по ветру аки по земле и прочими трюками, совершенно обычными для второго-третьего года в Гарде под крылом мэтра Киллиана или кого-нибудь из верховных чародеев. Совсем девчонкой забрали её из Валории в горы, совсем малышкой - она ничего-то и не знала, как теперь одеваются, плетут ли волосы в косы в центральных землях, и по-прежнему ли Край Земли на местном наречии называется "Летними просторами". Наверное, нет - вполне возможно, что няни об этих красивых названиях врали. Может, её планировали выдать замуж и вовсю прославляли потенциальную "новую" родину, но вот только однажды всё изменилось - когда она смогла оторвать от пола тот самый злосчастный стул. Без помощи рук, что, конечно, очевидно - иначе бы в Гарду никтошеньки бы и не забрал.

Гвендолин в утро первого июня совершенно не выспалась, но пренебрегать аудиенцией у Его Величества было бы идиотизмом сродни жаре мяса над котлом с пороховым снадобьем. Король её любил - в конце концов, происходила Гвендолин из приличной семьи, была дочкой магистра Ордена Белой Руки: разумная отличница по всем направлениям. Даже королева Маргрета, милая и добрая, но строгая миледи уважала её - пусть Гвендолин и была волшебницей. То есть, не такой, как все. Той, кому доверяют жизнь, но не доверяют в ней присутствовать...
Она запахнулась в светлый льняной плащ, скрывавший длинные робы волшебницы, перехваченные поясом с привычными фиалами, покрепче вцепилась в свиток с приглашением на аудиенцию и твёрдым шагом вошла в приёмную. И остолбенела - совсем как тогда, когда они в Гарде проходили разнообразные способы защиты от противников...
Вильгельм. Принц Вильгельм. Собственной персоной. Стоит, значит, в приёмной своего отца, даже не кашлянул от удивления - просто заметил, что теперь у короля плюс один человек в утренней очереди. Солнце уже заглядывало сквозь окна замка, выложенные тонкой слюдой, и поигрывало отблесками на камнях в стене. Всё, на что хватило выдержки Гвендолин - это...
- Доброе утро, Ваше Высочество.
И на книксен. В конце концов, они не виделись много лет - почитай, года четыре с последней оказии, когда "каникулы" волшебников совпали с возможностью встретить героя своего детства. С тех пор короткие волосы отросли, ноги вытянулись, руки похудели, а ещё... А ещё Гвендолин было девятнадцать вёсен. А принц как выглядел бесстрашным подростком - так и... Только щетину зачем-то отрастил и в плечах ещё больше разъехался. Эх, вот она, сила каши-то овсяной!

- Я честно думала, что ты меня не узнаешь, - пожала плечами Гвендолин, расплываясь в улыбке. Придурковатый Уилл совсем не изменился - всё то же пренебрежение к дворцовой моде, всё там же видал этикет и премудрости церемоний. Кронпринц Фердинанд никогда бы не стал каламбурить, чтобы сделать барышне комплимент - а здесь всё и сразу. Ещё Гвендолин было приятно и тепло - принц её узнал, на что она и не рассчитывала. Впрочем, в этом она честно призналась своему старому другу.
- А ты взял - и узнал. Твоё Высочество не только сильно, но и очень, очень умно, Уилл. Можно же мне позволить себе эту дерзость, друг мой? - Гвендолин снова заулыбалась, ещё шире, ещё теплее. Всё-таки больше всего она скучала по своим друзьям, даже если они и были "просто друзьями" - самым страшным проклятием для влюблённых девушек и юношей. Однако, молодая девушка совершенно не расстраивалась и не предавалась самокопанию: в конце концов, она оказалась дома, даже если пока и не видела свою единственную семью - родного отца.
Она презрела всякий этикет, обняв старого друга-принца. В конце концов, принц - это всего лишь статус, а вот друг - это на всю жизнь, особенно такой, как Уилл.
- Ты вырос, и этот камзол тебе явно мал. А я вот с дороги, приехала только ночью, - разоткровенничалась Гвендолин, несколько медленнее, чем положено, отпуская друга и проводя рукой по мышцам его рук. Неприлично было бы, но посетители, хотя и немногочисленные в этот час, были заняты чем-то совершенно другим, а то и вовсе продолжали сладко спать в уголках в ожидании милости августейшей аудиенции.
- Но Его Величество пожелал меня видеть ровно в четверть восьмого часа. Я не знаю, зачем так... Я назначена придворной волшебницей, и обычно таких король лично не принимает. А какими судьбами ты оказался у Его Величества в такую рань? Что ты снова натворил? - прямо-таки учительским тоном спросила Гвендолин, бесстыдно разглядывая своего старого друга. Какой же он всё-таки... Большой.

Гвендолин демонстративно зажала уши, но быстро засмеялась, когда Уилл рассказал о Бантике и о том, что Его Высочество постоянно обманывают в делах модных. Ему бы в Гарду - вот где на моду никакого внимания не обращалось. Плащи, робы и мантии волшебников всегда шились по одному фасону: времени придумывать другой у творческой интеллигенции не было, всё оно уходило на модификации чар и артефактов, никак не на платья да камзолы.
- Я никому не скажу, что ты его Бантиком зовёшь. Даю честное слово, Уилл...
Принц нёсся вперёд на всех парусах диалога в приёмной Его Величества, и Гвендолин никак не могла заставить себя прекратить улыбаться. Могло измениться что угодно, но не нрав второго сына короля Аламариса - буйный, дикий, неукротимый, подобный то ли морскому шторму, то ли пожару на сеновале. С другой стороны, именно это и нравилось в открытом и свойском принце - отсутствие этикета, церемоний, "свойскость". Фердинанд таким не был, находя в себе силы иногда даже поучать младших, которые, в общем-то, младшими не были. С другой стороны, эрцгерцогиня была на сносях, а вот сама Гвендолин теперь только мечтать могла о собственной семье и о супруге. Волшебница - это то ли тавро, то ли благословение, поди разберись во всех этих философских категориях, да ещё и без ущерба для себя.
- Я думаю, Его Величество давно уже знает, что я здесь. Да и никакого особого отношения мне не надо, я - его подданная, назначенная указом под начало верховного, так что подожду. Невелика птица. А вот тебе, Уилл, катастрофически нельзя сидеть взаперти. Ты становишься неуправляем, как гроза, будишь людей с утра пораньше в приёмной отца, портному придумываешь клички... Но да ладно. Ты знаешь, что на Севере началась лихорадка? Гарда находится неподалёку, но я торопилась в столицу, и разобраться не успела.
Принц не придал значения её простому душевному порыву и объятиям. Естественно - в столице для этих целей были лучшие женщины со всего света, а она - друг детства. Кстати, камзол Вильгельму не шёл совершенно, доспехи были к лицу принцу куда больше. Гвендолин снова посерьёзнела в три раза, наморщив лоб. Войны не было достаточно давно, а вот лихорадка... Нехорошая болезнь.

- Я думала, что ты уже можешь похвастаться списком вывешенных за окно дворян. Учишься терпению, Уилл - это хорошо. Добродетель, как-никак, - заметила Гвендолин, чуть-чуть пожимая руку принца. Жаль, конечно, что она совсем не заморская принцесса и не герцогиня из знатного рода, и о принце приходилось разве что мечтать. Тем не менее, разумная молодая девушка знала, что она Уиллу друг и товарищ, и точно не предаст его. Да и потом, не всё же счастье сводится к семье и детишкам?...
"Убеждай себя, Гвендолин".
Получалось крайне плохо. Тем не менее, юная волшебница рассмеялась и добавила к своей мысли:
- Гм. Ладно. Я скажу Его Величеству, что ты просто обязан предпринять вылазку за пределы семейного гнезда.
Слова дались с трудом - из Гарды путь совсем не близкий, и сейчас вместо того, чтобы иметь возможность хотя бы составлять друзьям детства компанию за ужином приходилось делать вид, что так и должно было быть - отправьте этого Уилла уже куда-нибудь!... Грустно. Но потом продолжился разговор о лизорадке на севере...
- Ну, если я волшебница, я не должна поэтому видеть во всех странностях руку Культа. Да и лихорадка на севере - дело обыкновенное... Не знаю, скажу честно. Но с этим определённо нужно что-то делать, - заключила Гвендолин, задумчиво покусывая губу. Она не думала, что болезнь - это дело рук отступников, но слова Уилла заставили посомневаться в этом. А вдруг действительно он прав? С другой стороны, о культе и его последователях ничего не было слышно уже несколько лет. Не затишье ли то перед бурей? Или просто излишняя мнительность?...
Размышления были прерваны распорядителем.
- Его Королевское Высочество принц Вильгельм, - объявил мужчина, тут же продолжив: - ...и леди Гвендолин Айрвин. Его Величество ожидает вас.
Гвендолин вопросительно посмотрела на Уилла. О "двойном свидании" ей не было известно ничего.

[nick]Аламарис I ап Валор[/nick][status]Его Величество[/status][icon]http://funkyimg.com/i/2xMqH.jpg[/icon][info]Аламарис ап Валор, 58 лет[/info]

- Входите, входите… - едва принц и волшебница появились в дверях святая святых, где Король Аламарис вершил судьбы вверенных ему в управление земель и своих подданных, как Его Величество вышел из-за стола им навстречу. И если на своего сына Аламарис обратил внимание постольку-поскольку, то вот юной особе перепала львиная доля внимания и радушия.
- Гвендолин… Как повзрослела, как выросла… Нет, твои рекомендации я просмотрю позже, тем более, что некоторые из твоих наставников уже оповестили меня о твоих успехах… - возложив ладони на плечи придворной волшебницы, Его Величество с минуту разглядывал разительно изменившуюся за десять лет дочь своего друга, более напоминая в эти мгновения не грозного правителя Объединенного Королевства, а постаревшего дядюшку, которого наконец соизволила навестить племянница.
- А ты снова пожаловал с просьбой, чтобы я своей подписью отправил тебя искать погибели? – трогательная сцена не могла длиться бесконечно. Стоило королю взглянуть на своего отпрыска, как взгляд его обрел суровость и непреклонность, благодаря которым сей монарх и добивался успеха во всех своих начинаниях. Практически во всех…
- Ах нет… - по губам Аламариса скользнула язвительная усмешка. – Ты же теперь не просишь. Ты требуешь и грозишься, - взяв Гвендолин под руку, Его Величество самолично сопроводил волшебницу к креслу, стоявшему у стола. Принцу, что характерно, присесть предложено не было, что явственно свидетельствовало о начале очередного обострения в отношениях между строгим, но любящим отцом и своенравным сыном.
- Что мне с ним делать? – вопрос, казалось бы, был задан в пустоту, однако глаза короля при этом смотрели на новую советницу. Хотя советовать в делах семейных в служебные обязанности придворной волшебницы, кажется, не входило, но монарх своей волей мог эти самые обязанности расширять до каких угодно пределов.
- Впрочем, возможно, есть выход… - вернувшийся на свое место монарх в задумчивости переложил несколько исписанных листов пергамента из одной стопки в другую, пожевал губами и вновь обратил все свое внимание на юную особу, сидящую напротив. – Леди Айрвин, то вам известно о событиях, происходящих в Северном герцогстве? – судя по обращению, беседа «по-семейному» подошла к концу. Начиналась служба…

Отредактировано Меняющий лица (2017-09-28 22:57:47)

Пока подруга детства и отец обменивались любезностями после долгой разлуки, Уилл скромно возвышался почти на пороге, не подавая и признаков ревности. Вырос он уже из тех штанов, в которых уместно было бы обижаться на родителя за то, что он так радуется появлению во дворце дочери заслуженного друга, а на родного сына, кровиночку свою, если и обращает внимание, то лишь с целью поворчать и выговорить нечто в духе: «Сколько же ты у меня крови выпил, упырь-переросток».
Места у стола Вильгельму тоже не досталось, а посему он прошествовал к окну и теперь поглядывал вниз, где слуги занимались своими каждодневными делами, а более важные персоны гордо несли себя через внутренний двор под своды дворца. Но, несмотря на отвлеченный вид, принц слышал все, о чем переговаривались король и придворная волшебница, а потому тотчас же навострил уши, едва лишь Его Величество, поворчав, произнес свое: «Впрочем, возможно, есть выход…».
Вот это уже было интересно.
- А я вот слышал, что ко двору пожаловал герцог Норд. И прибыл он сюда, наверняка, не просто так… - наткнувшись на строгий взгляд отца, Его Высочество невинно пожал плечами и умолк. Вот уж совершенно бесполезное занятие – делать тайну из визита герцога. Впрочем, возможно, атмосферу таинственности никто умышленно и не создавал. У правителя северного герцогства  могли быть свои причины, по которым о не желал ни торжеств в честь своего приезда, ни встречи со всей монаршей семьей. Того же Вильгельма Ульрику Норду едва ли будет рад видеть. Северяне были людьми честными – и обиду свою по карманам не прятали.

- Уилл... - но принц хлопнул дверью, уходя в гневе. Гвендолин не успела даже подняться со своего места, да и вряд ли бы у неё получилось остановить принца. Она знала своего друга детства как облупленного: если в эту бедовую голову хоть что-то взбрело, то весь мир мог подождать в стороне, пока он не исполнит желаемого. Это было и хорошо, и плохо. Разумная и размеренная Гвендолин понимала принца, конечно, но совершенно не поощряла такого поведения.
- Ваше Величество, - смущённо начала Гвендолин, поднимаясь с насиженного места. Она совершенно не понимала, зачем понадобилась королю именно в роли вперёдсмотрящего в этой экспедиции: принц Вильгельм куда лучше водил отряды, а герцог Норд превосходно знал Северные просторы. Возможно, у короля Аламариса были свои причины, но какие?... Она продолжила:
- Принц Вильгельм ориентируется куда лучше меня, а герцог Норд родился на Севере. Я согласна выполнить любой ваш приказ, но я ведь всего-навсего начинающая волшебница, даже не верховный чародей... Простите мою дерзость. Наверное, у вас есть причины, почему вы назначаете меня?...
Гвендолин описывала королю ситуацию со своего ракурса. Но король есть король. Она никогда не спорила с Аламарисом ап Валором - в том числе и потому, что не желала подводить собственного отца.
- Я не смогу командовать Уиллом. Я ещё не знаю, как повелевать стихией, - честно призналась она. - Но победить лихорадку и выяснить, в чём проблема - мой святой долг. Потребуется немного денег, исключительно на дорогу, тёплые плащи и шестёрка рыцарей равного чина и ранга. Не паладинов, - тут же уточнила она. - Паладины нужны в столице - ведь скоро Турнир Независимости. Я хотела бы отбыть третьего дня, Ваше Величество, но прежде всего... Что рассказал о лихорадке герцог Ульрик?
На лбу молодой чародейки пролегла морщинка-думалка. Поведением Уилла и она, и король займутся после, а пока что речь шла о лихорадке.

Гвендолин внимательно дослушала короля Аламариса - с Уиллом и его гневом она разберётся чуть позже. Сейчас куда важнее внимательно и как можно более полно воспринять информацию о неведомой болезни, которая ползает по Северу Объединённого Королевства. Итак... Люди цепенеют и спят с открытыми глазами, кормить силой. О чём-то подобном, конечно, в Гарде может ей и говорили. Или она об этом читала? Но, так или иначе, сталкиваться на практике не приходилось. Нет, курс молодого бойца предполагал обучение целительству и околомедицинским наукам, однако, даже за десять лет и если учиться целыми сутками без перерывов нельзя никак освоить всё на свете.
В пергаментах было изложено всё, что удалось собрать за время пребывания Ульрика Норда в столице. Изучить это время ещё точно будет, а пока нужно что-нибудь сказать королю.
- Мы с Его Высочеством обязательно справимся. Я никогда не думала о Уилле как о короле, Ваша Милость - долгих лет здравствования Его Высочеству Фердинанду. Но он отдаст жизнь за нашу страну... Как и я. Надеюсь, этого не потребуется, - улыбнулась Гвендолин, действительно надеясь, что ничего подобного не потребуется.
- У меня есть ещё один вопрос, Ваше Величество. Простите мне снова мою дерзость.
Гвендолин убрала в складки робы и плаща свитки, поправила пояс и подняла глаза на Его Величество.
- Есть ли что-то ещё, что мне нужно знать о предстоящей экспедиции? Просто... Вообще, что-нибудь ещё.
В душу закралось какое-то странное подозрение, что Его Величество имеет какой-то план - вот только не рассказывает до конца, какой именно. Уилл - самостоятельный мальчик, и его до сих пор не отправляли в экспедиции в компании девчонки и не самого приятного герцога, чьего отца принц порешил на турнире из-за трагического стечения обстоятельств. Молодая волшебница Гвендолин Айрвин чувствовала, что что-то не так - вот только что именно?